Кризис — время поиска новых идей и смыслов. О чем сейчас стоит задуматься участникам венчурного рынка, рассуждает Алан Ваксман, сооснователь и управляющий партнер инвестиционной компании Digital Horizon.
Мы делали главные деловые СМИ страны, теперь делаем лучше — подпишитесь на email-рассылку The Bell!
Недавно партнер одного из крупнейших венчурных фондов Andreessen Horowitz Марк Андриссен призвал мир начать строить. Строить в самом широком смысле: от новых производств и целых городов до новых образовательных программ, которые позволят миллионам людей поучиться в Гарварде. Это необходимо, чтобы в будущем не допустить столь серьезных кризисов, как тот, что мы наблюдаем сегодня.
По мнению Андриссена, пандемия ударила по нам так сильно по двум причинам. Первая — нехватка воображения: мы все просто не могли себе такое представить. Вторая причина состоит в том, что мы не действовали на опережение, жили и вели бизнес по инерции, потеряли способность созидать.
«Время громко и бескомпромиссно поддерживать агрессивные инвестиции в новые продукты, новые индустрии, предприятия, области науки, чтобы прогресс шел большими скачками», ― написал Андриссен.
Я полностью с ним согласен. Меня беспокоит, во что превратились венчурные инвестиции за последние несколько лет. Сможет ли отрасль встряхнуться, вспомнит ли, что ее первоочередная задача — инвестировать в будущее?
Мы разучились рисковать
Осенью 2019 года я поймал себя на мысли, что больше не вижу значительной разницы между инвестиционными стратегиями топовых венчурных фондов и фондов private equity. У венчурных инвесторов, управляющих большими деньгами, пропал аппетит к риску: они предпочитают все более зрелые компании со сложившимися бизнес-моделями, часто выбирают раунд за раундом вносить капитал в уже проверенные портфельные компании. И кризис только усилил эту тенденцию.
Недавно одна из крупнейших венчурных фирм Sequoia объявила, что собирает новый фонд на $7 млрд. Такой объем средств сложно собрать, не привлекая консервативных институционалов. Но, когда среди инвесторов появляются корпоративные или пенсионные фонды, готовность принять риск, чтобы заработать больше, растворяется в страхе все потерять. Среднего IRR по портфелю уже более чем достаточно. Да и раздать миллиарды долларов молодым стартапам чеками по $5 млн просто физически невозможно.
Инвесторы приходят в венчурные фонды, чтобы диверсифицировать свои портфели. Они пытаются не только кратно заработать на росте, но и, как это ни странно, защитить капиталы от краткосрочной рыночной волатильности. Но сегодня активы крупных vc страдают от коронавируса, падения цен на нефть и геополитических конфликтов не меньше, а иногда даже больше, чем вложения в традиционные листингованные компании.
Инвестиции в венчур ведущих фондов перестали отличаться по профилю риска от инвестиций в private equity и даже в какой-то степени от инвестиций в фондовый рынок.
В чем суть венчурных инвестиций
Европейцы в слове venture слышат «авантюра». Считывается негативный подтекст. Мне ближе американское восприятие: венчур — поиск чего-то, что если и не перевернет мир, то в значительной степени повлияет на него.
Tesla, в которую мало кто верил, открыла совершенно новый рынок батарей, электрических автомобилей и т. д. Пусть она то взлетает, то падает, но точно видно: Илон Маск еще не закончил фундаментально менять индустрию. Собственно, это как раз то, о чем говорит Андриссен. Для сравнения: Airbnb больше ничего нового не создает, основные проблемы рынка p2p-аренды недвижимости компания уже решила. Вот только не все видят разницу.
В начале года я был на одной большой конференции. Со сцены задали вопрос: «Кто здесь настоящий vc? Думаю, надо вложиться в розничный мобильный банк». Зал взорвался смехом. Понятно, что для агрессивного венчурного фонда b2c-необанк больше не инновация. Разве что в Латинской Америке или Африке есть еще возможность что-то изменить. В целом же тема для венчура отыграна. Теперь сюда должны прийти стратегические инвесторы и фонды private equity.
Однако реакция в зале никак не коррелирует с тем, что происходит на практике. В заголовках венчурных СМИ с миллиардными оценками доминируют Revolut, N26, Monzo. Новостей о том, что крупный фонд инвестировал в стартап на этапе раунда А, когда компания только-только начинает полноценный выход на рынок, все меньше.
Время возможностей
Венчур ― это в первую очередь инвестиции на ранних стадиях, с циклом 7–10 лет. Экономический спад, даже если он затянется на год или два, их серьезно не затрагивает. Пусть в моменте оценка компании упадет под давлением общей паники — это не так важно, ведь выход еще далеко. Венчурный рынок не должен реагировать на каждый чих или кашель. Это другой тип активов.
Сейчас мы видим, что объем инвестиций в первом квартале 2020 года, по данным CB Insights, упал до $28 млрд (-7% к предыдущему году), число сделок сократилось до 552 (-16%). Если сравнить с четвертым кварталом 2019 года, цифры могут вогнать в уныние: -30% по объему инвестиций и -25% по количеству сделок. Но нужно помнить, что в конце года закрываются все ранее достигнутые договоренности, поэтому четвертый квартал всегда самый успешный, а за ним следует просадка.
Я говорил со многими инвесторами: венчур не останавливается, несмотря ни на что. В Европе 86% инвесторов рассматривают новые проекты. В США картина похожая, даже если сменить ракурс и посмотреть со стороны стартапов: только 15% фаундеров жалуются, что инвесторы перестали им отвечать, зато почти 42% заметили, что письменные ответы стали гораздо длиннее. Значит, фонды могут уделить больше времени каждому стартапу, каждой идее (даже самой невероятной).
Как отметил CTO блокчейн-консорциума R3 Ричард Гендал Браун, пандемия показала, что невозможное не только возможно, но и быстро превращается в обыденность. Больницы возводятся на несколько недель, топовые университеты становятся самым быстрорастущим сегментом в онлайн-обучении, врачи и пациенты преодолевают недоверие к телемедицине, 3D-печать используют для производства аппаратов вентиляции легких, а премьеры фильмов от Universal Picture проходят в онлайн-кинотеатрах. Еще полгода назад это было невообразимо! А сегодня это новые тренды, которые в том или ином виде останутся с нами надолго. И фонды должны делать больше смелых инвестиций.
Как бы банально ни звучало, кризис ― время возможностей. Венчуру пора прийти в себя, вновь почувствовать аппетит к риску, чтобы вместе с фаундерами и их командами инвестировать и строить будущее. И когда в следующий раз будете решать, поддержать стартап или отказать в финансировании, подумайте, в какой фундамент вы закладываете кирпич.
Идеи для инвестиций после пандемии: Игорь Рябенький, Николай Давыдов и Андрей Романенко в BellClub 12 мая
Кризисы всегда открывают возможности. Просто не для всех. Когда Китай снял карантин, его венчурный рынок взорвался: инвесторы поспешили вложиться в биотех и онлайн-образование. Какие рынки, технологии и стартапы взлетят на Западе и в России? Обсудим это 12 мая с венчурными инвесторами на очередной онлайн-конференции BellClub.
Наши гости:
- Игорь Рябенький, AltaIR Capital
- Андрей Романенко, Run Capital и AddVenture
- Дмитрий Чихачев, Runa Capital
- Николай Давыдов, Gagarin Capital
Время проведения: 12 мая в 19:00. Регистрация — здесь.